Притчи

[Victorian]

Мудрость

[cobalt]

было?

Вымирание настоящих мужиков.
Сидим у приятеля, за чашкой чая, бухать дороговато стало. Встаю и иду в сортир, а там, мама дорогая, с потолка реечного, вода водопадом х**рит, я на кухню, приятель подрывается, бежим наверх к соседу, звоним, открывает чувак с испуганным взглядом:

- Да, что?
- Что-о-о-о? – орет приятель – Воду закрой, полудурок!
- Не могу, жду сантехника – пожимает он плечами
Хрень в том, что с приходом кризиса, в ЖЭКах и ДЭЗах начальники тотально сократили кучу сантехников. Так как бюджеты резко сократились. Например, в нашем ЖЭКе из 5-ти сантехников осталось не более двух.
- Так, воду перекрой! – говорю я
- Не могу, говорю же, жду сантехника – не возмутим чухан
- Разрешите? – просит приятель пройти
Сосед впускает нас. Мы проходим в сортир, у дурака сорвало подводку к унитазу. Мы стоим и шарим глазами по фарфоровому храму в поисках потайной дверцы со стоиками. Находим, приятель лезет и перекрывает вентили, вода перестает течь.
- Трудно было это сделать? – спрашивает он соседа
- Сделать что?
- Стояк, проститутка, перекрыть!
- А, я не знал, что там что-то повернуть можно – пожимает плечами удот.
- Молодец, попал на ремонт - улыбнулся приятель
- А у меня нет денег, меня вчера уволили – смущается сосед
- Кем работал? – спрашиваю
- Креативным директором – гордо произносит, будущий алкашо-бомж
- Как же тебе тяжело-то будет – похлопал я его по плечу – Пошли – сказал я приятелю, мысленно отпев беднягу.

За годы сверхдоходов выросла целая абсолютно бесполезная прослойка, которая абсолютно не подготовлена для жизни в российских реалиях. Страна устроена таким образом, что сегодня ты директор, а завтра безработный бомж и нужно уметь лавировать между этими ударами судьбы со скоростью звука.

Мой покойный отец учил всегда одной вещи: «Ты должен уметь все! Ну или хотя бы иметь приблизительное понятие, как что делается, чтобы можно было быстро научиться». В стране, где нет дорог, труб, отопления, света, где нет ни хрена, не нужны менеджеры, тут мужики нужны, к сожалению, многие этого до сих пор не поняли и гнут линию, на то, что все еще будет БУДЭ, ни х** уже не будет. Ну, может это и к лучше, меньше этих говнокреативщиков на кредитных помойках будет.

Русский мужик, это не алкаш деревенский, до определённого времени в деревнях вообще не пили, кто не знает, потому что если будет бухать, тупо не хера будет жрать, чтобы прокормиться надо было подниматься в 5 утра и не разгибаться до глубокого вечера.

Мужик прекрасно знал агрономию, знал столярное, плотническое дело, разбирался в охоте, рыбном промысле, владел оружием, поэтому наши с такой легкостью и воевали, обучать особо не надо, согласитесь, чтобы выжить в условиях, где ни х** нет, нужно знать, чуть больше, чем до х**. А у нас в стране, по сути, никогда ни х** и не было, у простых людей.

Был один старый советский фильм, там парень из деревни приезжает учиться в Москву. И вот его приятели сидят, обсуждают его, и один спрашивает: «Как и на что он живет? Из деревни деньги не присылают, стипендия маленькая. Как?» Второй отвечает: «Он мужик».

[Rozmarin]

давно еще читала эту притчу, самое любимое - последнее продложение
Притча о том, как жена в богиню превратилась.

Возвращался муж с работы, в кресло у телевизора садился, газету читал. Жена его, Елена, ужин готовила. Подавала мужу ужин и ворчала, что по дому он ничего путного не делает, денег мало зарабатывает. Ивана раздражало ворчание жены . Но грубостью он ей не отвечал, лишь думал про себя: «Сама – растяпа неопрятная, а ещё указывает. Когда женился только, совсем другой была – красивой, ласковой».

Однажды, когда ворчавшая жена потребовала, чтобы Иван мусор вынес, он, с неохотой оторвавшись от телевизора, пошел во двор. Возвращаясь, остановился у дверей дома и мысленно обратился к Богу:
- Боже мой, Боже мой! Нескладная жизнь у меня сложилась. Неужто век мне весь свой коротать с такой женой ворчливой да некрасивой? Это же не жизнь, а мучения сплошные.

И вдруг услышал Иван тихий голос Божий:
- Беде твоей, сын Мой, помочь Я смог бы: прекрасную богиню тебе в жёны дать, но коль соседи изменения внезапные в судьбе твоей увидят, в изумление великое придут. Давай поступим так: твою жену Я буду постепенно изменять, вселять в неё богини дух и внешность улучшать. Но только ты запомни, коль хочешь жить с богиней, жизнь и твоя достойною богини стать должна.

- Спасибо, Боже. Жизнь свою любой мужик ради богини может поменять. Скажи мне только: изменения когда начнёшь с моей женой творить?

- Слегка Я изменю её прямо сейчас. И с каждою минутой буду её к лучшему менять.

Вошёл в свой дом Иван, сел в кресло, взял газету и телевизор вновь включил. Да только не читается ему, не смотрится кино. Не терпится взглянуть – ну хоть чуть-чуть меняется его жена?

Он встал, открыл дверь в кухню, плечом оперся о косяк и стал внимательно разглядывать свою жену. К нему спиной она стояла, посуду мыла, что после ужина осталась.

Елена вдруг почувствовала взгляд и повернулась к двери. Их взгляды встретились. Иван разглядывал жену и думал: «Нет, изменений никаких в моей жене не происходит».

Елена, видя необычное внимание мужа и ничего не понимая, вдруг волосы свои поправила, румянец вспыхнул на щеках, когда спросила:
- Что ты, Иван, так смотришь на меня внимательно?

Муж не придумал, что сказать, смутившись сам, вдруг произнёс:
- Тебе посуду, может быть, помочь помыть? Подумал почему-то я…
- Посуду? Мне помочь? – тихо переспросила удивленная жена, снимая перепачканный передник, – так я её уже помыла.

«Ну, надо же, как на глазах меняется она, – Иван подумал, – похорошела вдруг». И стал посуду вытирать.

На другой день после работы с нетерпением домой спешил Иван. Ох, не терпелось посмотреть ему, как постепенно в богиню превращают его ворчливую жену. «А вдруг уже богини много стало в ней? А я по-прежнему никак не изменился. На всякий случай, прикуплю-ка я цветов, чтоб в грязь лицом перед богиней не ударить».

Открылась в доме дверь, и растерялся заворожённый Иван. Перед ним Елена стояла в платье выходном, том самом, что купил он год назад. Причёска аккуратная и лента в волосах. Он растерялся и неловко протянул цветы, не отрывая взгляда от Елены.

Она цветы взяла и охнула слегка, ресницы опустив, зарделась. «Ах, как прекрасны у богинь ресницы! Как кроток их характер! Как необычна внутренняя красота и внешность!». И охнул в свою очередь Иван, увидев стол с приборами, что из сервиза, и две свечи горели на столе, и два бокала, и пища ароматами божественными увлекала.

Когда за стол он сел, напротив жена Елена тоже села, но вдруг вскочила, говоря:

- Прости, я телевизор для тебя включить забыла, а вот газеты свежие тебе приобрела.

- Не надо телевизора, газеты тоже мне не хочется читать, всё об одном и том же в них, – Иван ответил искренне, – ты лучше расскажи, как день субботний, завтрашний хотела б провести?

Совсем опешив, Елена переспросила:

- А ты?

- Да два билета в театр по случаю для нас купил. Но днём, быть может, согласишься ты пройтись по магазинам. Раз нам театр придется посетить, так надо в магазин зайти сначала и платье для театра для тебя достойное купить.

Чуть не сболтнул Иван заветные слова: «платье, достойное богини», смутился, на неё взглянул и снова охнул. Перед ним сидела за столом богиня. Лицо её сияло счастьем, и глаза блестели. Улыбка затаённая немножко вопросительной была.

«О Боже, как прекрасны всё-таки богини!

А если хорошеет с каждым днём она, сумею ль я достойным быть богини? – думал Иван, и вдруг, как молния его пронзила мысль, – Надо успеть! Успеть, пока богиня рядом. Надо просить её и умолять ребенка от меня родить. Ребенок будет от меня и от прекраснейшей богини».

- О чем задумался, Иван, или волненье вижу на твоем лице? – Елена спрашивала мужа.

А он сидел взволнованный, не зная, как сказать о сокровенном. И шутка ли – просить ребёнка у богини?! Такой подарок Бог ему не обещал. Не знал, как о своём желании сказать Иван, и встал, скатерку теребя, и вымолвил, краснея:

- Не знаю… Можно ли… Но я… сказать хотел… Давно… Да, я хочу ребенка от тебя, прекрасная богиня.

Она, Елена к Ивану-мужу, подошла. Из глаз, наполненных любовью, счастливая слеза на щёку алую скатилась. И на плечо Ивану руку положила, дыханьем жарким обожгла.

«Ах, ночь была! Ах, это утро! Этот день! О, как прекрасна жизнь с богиней!» – думал Иван, второго внука на прогулку одевая.

[Paul1965]

возможно, не совсем притча - но на самом деле в какой-то момент жизни мне здорово понравилось (копипаста):

Часто спрашивают: «Открыт ли дзайбатцу-до* для женщины?». Нам прискорбно и печально говорить об этом, но ответ- «да, открыт». И остается лишь надеяться, что ступившая на Путь офис-самурая женщина не пройдет им до конца. Ибо достигнув окончательной чистоты души, она неизбежно теряет свою человеческую сущность.
Вышеуказанное справедливо и для мужчины, но его не так жалко.

* дзайбатцу-до - "путь офис-самурая", если кто не силен в мунспике.

[petrovna]

Скрытый текст: Показать

Дорога в рай.

— Вы — кузнец?
Голос за спиной раздался так неожиданно, что Василий даже вздрогнул. К тому же он не слышал, чтобы дверь в мастерскую открывалась и кто-то заходил вовнутрь.
— А стучаться не пробовали? — грубо ответил он, слегка разозлившись и на себя, и на проворного клиента.
— Стучаться? Хм... Не пробовала, — ответил голос.
Василий схватил со стола ветошь и, вытирая натруженные руки, медленно обернулся, прокручивая в голове отповедь, которую он сейчас собирался выдать в лицо этого незнакомца. Но слова так и остались где-то в его голове, потому что перед ним стоял весьма необычный клиент.
— Вы не могли бы выправить мне косу? — женским, но слегка хрипловатым голосом спросила гостья.
— Всё, да? Конец? — отбросив тряпку куда-то в угол, вздохнул кузнец.
— Еще не всё, но гораздо хуже, чем раньше, — ответила Смерть.
— Логично, — согласился Василий, - не поспоришь. Что мне теперь нужно делать?
— Выправить косу, — терпеливо повторила Смерть.
— А потом?
— А потом наточить, если это возможно.
Василий бросил взгляд на косу. И действительно, на лезвии были заметны несколько выщербин, да и само лезвие уже пошло волной.
— Это понятно, — кивнул он, — а мне-то что делать? Молиться или вещи собирать? Я просто в первый раз, так сказать...
— А-а-а... Вы об этом, — плечи Смерти затряслись в беззвучном смехе, — нет, я не за вами. Мне просто косу нужно подправить. Сможете?
— Так я не умер? — незаметно ощупывая себя, спросил кузнец.
— Вам виднее. Как вы себя чувствуете?
— Да вроде нормально.
— Нет тошноты, головокружения, болей?
— Н-н-нет, — прислушиваясь к своим внутренним ощущениям, неуверенно произнес кузнец.
— В таком случае, вам не о чем беспокоиться, — ответила Смерть и протянула ему косу.
Взяв ее в, моментально одеревеневшие руки, Василий принялся осматривать ее с разных сторон. Дел там было на полчаса, но осознание того, кто будет сидеть за спиной и ждать окончания работы, автоматически продляло срок, как минимум, на пару часов.
Переступая ватными ногами, кузнец подошел к наковальне и взял в руки молоток.
— Вы это... Присаживайтесь. Не будете же вы стоять?! — вложив в свой голос все свое гостеприимство и доброжелательность, предложил Василий.
Смерть кивнула и уселась на скамейку, оперевшись спиной на стену.

***
Работа подходила к концу. Выпрямив лезвие, насколько это было возможно, кузнец, взяв в руку точило, посмотрел на свою гостью.
— Вы меня простите за откровенность, но я просто не могу поверить в то, что держу в руках предмет, с помощью которого было угроблено столько жизней! Ни одно оружие в мире не сможет сравниться с ним. Это поистине невероятно.
Смерть, сидевшая на скамейке в непринужденной позе, и разглядывавшая интерьер мастерской, как-то заметно напряглась. Темный овал капюшона медленно повернулся в сторону кузнеца.
— Что вы сказали? — тихо произнесла она.
— Я сказал, что мне не верится в то, что держу в руках оружие, которое...
— Оружие? Вы сказали оружие?
— Может я не так выразился, просто...
Василий не успел договорить. Смерть, молниеносным движением вскочив с места, через мгновение оказалась прямо перед лицом кузнеца. Края капюшона слегка подрагивали.
— Как ты думаешь, сколько человек я убила? — прошипела она сквозь зубы.
— Я... Я не знаю, — опустив глаза в пол, выдавил из себя Василий.
— Отвечай! — Смерть схватила его за подбородок и подняла голову вверх, — сколько?
— Н-не знаю...
— Сколько? — выкрикнула она прямо в лицо кузнецу.
— Да откуда я знаю сколько их было? — пытаясь отвести взгляд, не своим голосом пропищал кузнец.
Смерть отпустила подбородок и на несколько секунд замолчала. Затем, сгорбившись, она вернулась к скамейке и, тяжело вздохнув, села.
— Значит ты не знаешь, сколько их было? — тихо произнесла она и, не дождавшись ответа, продолжила,— А что, если я скажу тебе, что я никогда, слышишь? Никогда не убила ни одного человека. Что ты на это скажешь?
— Но... А как же?...
— Я никогда не убивала людей. Зачем мне это, если вы сами прекрасно справляетесь с этой миссией? Вы сами убиваете друг друга. Вы! Вы можете убить ради бумажек, ради вашей злости и ненависти, вы даже можете убить просто так, ради развлечения. А когда вам становится этого мало, вы устраиваете войны и убиваете друг друга сотнями и тысячами. Вам просто это нравится. Вы зависимы от чужой крови. И знаешь, что самое противное во всем этом? Вы не можете себе в этом признаться! Вам проще обвинить во всем меня, — она ненадолго замолчала, — Ты знаешь, какой я была раньше? Я была красивой девушкой, я встречала души людей с цветами и провожала их до того места, где им суждено быть. Я улыбалась им и помогала забыть о том, что с ними произошло. Это было очень давно... Посмотри, что со мной стало!
Последние слова она выкрикнула и, вскочив со скамейки, сбросила с головы капюшон.

Перед глазами Василия предстало, испещренное морщинами, лицо глубокой старухи. Редкие седые волосы висели спутанными прядями, уголки потрескавшихся губ были неестественно опущены вниз, обнажая нижние зубы, кривыми осколками выглядывающие из-под губы. Но самыми страшными были глаза. Абсолютно выцветшие, ничего не выражающие глаза, уставились на кузнеца.
— Посмотри в кого я превратилась! А знаешь почему? — она сделала шаг в сторону Василия.
— Нет, — сжавшись под ее пристальным взглядом, мотнул он головой.
— Конечно не знаешь, — ухмыльнулась она, — Это вы сделали меня такой! Я видела как мать убивает своих детей, я видела как брат убивает брата, я видела как человек за один день может убить сто, двести, триста других человек!.. Я рыдала, смотря на это, я выла от непонимания, от невозможности происходящего, я кричала от ужаса...
Глаза Смерти заблестели.
— Я поменяла свое прекрасное платье на эти черные одежды, чтобы на нем не было видно крови людей, которых я провожала. Я надела капюшон, чтобы люди не видели моих слез. Я больше не дарю им цветы. Вы превратили меня в монстра. А потом обвинили меня во всех грехах. Конечно, это же так просто... — она уставилась на кузнеца немигающим взглядом, — я провожаю вас, я показываю дорогу, я не убиваю людей... Отдай мне мою косу, дурак!

Вырвав из рук кузнеца свое орудие, Смерть развернулась и направилась к выходу из мастерской.
— Можно один вопрос? — послышалось сзади.
— Ты хочешь спросить, зачем мне тогда нужна коса? — остановившись у открытой двери, но не оборачиваясь, спросила она.
— Да.
— Дорога в рай... Она уже давно заросла травой.
Из ВК

[Victorian]

Один человек пришёл в парикмахерскую, чтобы его, как обычно, подстригли и побрили. Он разговорился с парикмахером, который его обслуживал. Говорили о разном, и вдруг разговор зашёл о Боге. Парикмахер сказал:
— Что бы Вы мне ни говорили, а я не верю, что Бог есть.
— Почему? — спросил клиент.
— Ну, ведь это ж и так ясно. Достаточно выйти на улицу, чтобы убедиться, что Бога нет. Вот скажите, если Бог существует, откуда столько уродов? Столько больных людей? Откуда беспризорные дети? Если бы он действительно существовал, не было бы ни страданий, ни боли. Трудно представить себе любящего Бога, который допускает всё это.
Клиент на мгновение задумался, но решил промолчать, чтобы не вступать в спор. Когда парикмахер закончил свою работу, клиент ушёл. Выйдя из парикмахерской, он увидел на улице заросшего и небритого человека (казалось, что тот не стригся целую вечность, настолько неряшливо он выглядел). Тогда клиент вернулся в парикмахерскую и сказал парикмахеру:
— Знаете, что я Вам скажу? Парикмахеров не существует.
— Как это так? — удивился парикмахер. — А я разве не в счёт? Я же парикмахер.
— Нет! — воскликнул клиент. — Их не существует, иначе не было бы заросших и небритых людей, как вон тот человек, который идёт по улице.
— Ну, мил человек, дело ж не в парикмахерах. Просто этот человек не ходит к парикмахерам…
— В том то и дело! — подтвердил клиент. — И я о том же: Бог есть. Просто люди не ищут его и не приходят к нему. Вот почему в мире так много боли и страданий.

[petrovna]

Попали три женщины в рай. Встречают апостола Петра, и на пороге рая он им говорит:

- Делайте что хотите, только не наступайте на черепах.

Женщины заходят в рай, он выглядит как прекрасный тропический остров, посередине бунгало, по острову разбросаны разные интересные полезности типа ресторана, спа-центра, кинотеатра, кофейни и супермаркета на все случаи жизни, и сплошные черепахи вокруг!

Ходят день и под вечер этого дня одна из женщин наступает на черепаху...

Появляется апостол Петра с ужасно уродливым вонючим мужиком без зубов, приковывает его цепью к провинившейся и говорит:

- До скончания веков будете вместе!

Ходят две женщины, старательно не наступая на черепах, целую неделю, но все-таки одна их них наступает...

Появляется апостол Петр с одноногим плешивым китайцем с родимым пятном на пол лица и приковывает его цепью к обидчице черепахи.

Оставшаяся женщина очень внимательно ходит, перекладывает черепах с места на место, они в два слоя друг на друге ползают, но она очень аккуратна и осторожна. Проходит три месяца.

И вдруг появляется апостол Петр с прекрасным мужчиной с голубыми глазами. Он стройный, высокий, мускулистый, красивый. Апостол Петр, ни говоря ни слова, приковывает их цепью друг к другу.

Женщина говорит мужчине:

- О, что же я такого хорошего сделала при жизни, чтобы быть навеки прикованной к такому красавцу как ты?

Он ей:

- Не знаю, что ты там сделала, но я наступил на черепаху.

[royal_flush]

Гы.. лошара

[escarcha]

Адам АР, Ева КЛИД.
газета «За науку» Московского физико-технического института, №8 и 9 (1961г.)


В некотором пространстве, в некотором подпространстве жило-было-задано нормализованное удобо-порядоченное семейство векторов – I1, I2 и I3. Heбыло у них ни собственных чисел, ни собственных значений, жили в чем мать родила. Из периода в период, от – π до π гнули братья спины на базисе богатого Симплекса – эксплуататора и тунеядца, который всю жизнь свою прожил по принципу наименьшего действия.
И не взлюбил их сын Симплекса Комплекс. Вытворяет над ними свои комплексные штучки: то одну координату отобьет, то другую.
«Не будет нам житья от этого Комплекса, – решили братья. – Нет на него никаких ограничений». И задумали они обойти все пространства и все подпространства, все оболочки и многообразия, но найти правую систему координат. Вышли в чисто потенциальное поле и пошли с шагом h/2 куда глаза глядят.

Скрытый текст: Показать

π идут, 2π идут, 3π идут. Стали уже попадаться изоклины, Глянули братья – прямо перед ними блестит голубым разрезом на ровной комплексной плоскости струйное течение. Не простое течение – с кавитацией. «А не половить ли нам рыбки?» – молвил I1. «Отчего же нет?» – сказали братья. Забросили они с верхнего берега свою видавшую виды ортогональную сеть. Смотрят – в сети сигма-рыба бьется, человечьим голосом разговаривает: «Не губите меня, добры молодцы, я еще вам пригожусь». Выпустили ее братья на волю и дальше пошли.
Долго ли, коротко ли шли – больше нуля, меньше бесконечности – смотрят: стоит при дороге малый параметр, от голода плачет. Пожалели его братья, накормили ядрами всвертку, угостили и повторными. Стал тут параметр на глазах расти, а когда достиг экстремальной величины, поблагодарил братьев, сказал: «Я еще вам пригожусь». Да и пропал, будто и не было его вовсе.
Потемнело тут небо, исчезло солнышко. Понеслись по дороге листья Мебиуса, закрутились в воздухе уединенные вихри; огненные разрезы молний раскололи небесную сферу Римана. Оглянулись братья, глядь – при дороге избушка на курьих ножках. «Избушка, избушка, повернись к нам плюсом, к лесу минусом». Попереминалась избушка с ноги на ногу, повернулась. Вошли в нее векторы и возрадовались. Стоит в избушке стол, всякими яствами уставлен. Поели братья, спросили: «Есть тут кто? Отзовись». Смотрят – из-под печки вылазит не то вектор, не то скаляр, дробной цепью закованный. «Привет вам, благородные векторы! Я добрый волшебник Ади Аба Ата Коши Мак Лоран. Вот уже полжизни сижу я здесь под стражей злой Наблы-Яги за отрицание разнозначности...» Не успел он договорить – зашумело, засвистело вокруг. «Бежим!» – воскричал Мак Лоран. Расковали его братья и пустились все вместе наутек. Оглянулись и видят – летит по небу прекрасная Дельта. Ударилась Дельта оземь, стала на голову и обратилась в страшную Наблу-Ягу. «Чую, чую, векторным духом пахнет!» А векторов тех уж и след простыл.
Вывел Ади Аба Ата братьев на геодезическую линию, указал дорогу на Divgrad, что означает Дивный город, а сам пошел своим путем.
...И выросли перед братьями стены града великого, подобно тому как возрастает график тангенса с аргументом, близким к π/2. И расходилось от него сияние лучистое, подобно тому как расходятся частные суммы гармонического ряда.
Зашли братья в харчевню «Y с волной», разговорились с хозяйкой, толстой, дородной Тильдой. И рассказала она им о великом несчастье, постигшем их город. Устроил как-то правитель Дивграда великий Тензор IV инвариантный бал по случаю совершеннолетия своей дочери красавицы Резольвенты. Такого бала еще не было в его области определения. Приехал на бал граф Икс в самосопряженной коляске, прибыл князь Синус со своей Синусоидой. Дивные звуки K-мерной музыки, исполнявшейся хором высших гармоник в сопровождении ударных поляр, услаждали слух. Весь зал кружился в танце «Па dt». Вдруг погас свет, заметались по стенам фигуры Лиссажу, переполошились гости. А когда починили пробки, красавицы Резольвенты и след простыл. Как показало следствие из теоремы о монодрамии, ее похитил злой волшебник Вандермонд. Он проник на бал, нарушив условия Даламбера – Эйлера и совершив подстановку в рядах стражи.
Крепко запал в душу братьям рассказ Тильды. И решили они померяться силами со злым Вандермондом, вызволить из его рук красавицу Резольвенту. Отправились они в торговые ряды Тэйлора, снарядились, погадали на годографе и тронулись в путь.
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Тяжелые граничные условия не позволили векторам пройти в соседнюю накрестлежащую область, населенную псевдовекторами, где господствовало классовое неравенство Коши – Буняковского. И по огибающей вышли они к точке ветвления, на которой было написано: «Направо пойдешь – в бесконечность уйдешь. Налево пойдешь – координат не соберешь. Прямо пойдешь – транспонируешься». Задумались братья. Вдруг откуда ни возьмись – старый знакомый Ади Аба Ата Коши Мак Лоран. «Знаю, братья, я вашу думу. Тяжелое дело вы замыслили. Трудно одолеть Вандермонда. Смерть его заключена в детерминанте. А детерминант тот находится в додекаэдре. А додекаэдр лежит в икосаэдре. А икосаэдр тот привязан крепко-накрепко к корням полинома Лежандра, первый узел – простой, второй – морской, третий – логарифмический. А полином тот растет в изолированной точке и добраться до нее нелегко. Лежит она за 3 + 9 земель в пространстве хана Банаха. И охраняет ее чудище с трансцендентным числом ног, по кличке Декремент. Тот детерминант надо достать и приравнять нулю».
Показал им Ади Аба Ата дорогу, и вышли по ней братья к границам непустого множества, заполненного несжимаемой жидкостью. Стоят, гадают, как им быть – не знают. Вдруг откуда ни возьмись – сигма-рыба. «Вот и пригодилась я вам, добрые молодцы!» Перевезла их всех, объяснила дорогу дальше.
Не успели братья и двух периодов пройти, преградил им путь разрыв второго рода. Опечалились векторы. Да предстал перед ними малый параметр. «Вот и пригодился я вам, братья!». Ударился оземь, разложился по своим степеням, и перешли братья на другую сторону. «А теперь, – говорит им параметр, – идите по следам матриц, прямо до изолированной точки».
Отыскали братья следы, смотрят – расходятся они на три стороны. Отправились они каждый по своему направлению. Шел-шел I1 – вдруг как из-под земли выросли перед ним неисчислимые орты хана Банаха, все, кроме, быть может, одного, одетые в жорданову форму, подстриженные под скобку Пуассона. «Эх, – опечалился вектор, – нет со мной моих любимых братьев! Да ничего, I1 в поле воин!» – и бесстрашно бросился на врагов. А тут и братья подоспели. Одолели супостата.
Вдруг задрожало все вокруг, зарезонировало. Разверзлась земля, и появилось перед векторами чудище Декремент. Не растерялись братья, накинули на него веревочный многоугольник. Запуталось в нем чудище. Издохло.
Нашли братья полином, разрыли корни, разрубили узлы, открыли икосаэдр, достали додекаэдр, извлекли детерминант... да и приравняли его нулю.
Тут и пришел конец Вандермонду. И появилась перед братьями красавица Резольвента, живая и невредимая.

Что и требовалось доказать!

ЗЫ: Сказка написана для случая n0 = 3

[Сашко]

Электромонтёр Заволжского завода Пугачёв, зевая и ёжась от утренней
свежести, привычно впрыгнул в подтекающий ялик и погрёб на середину
реки - в самую гущу тумана. Там он открыл консервную банку скумбрии,
глотнул тепла из фляги и стал ждать. А удочки даже не расчехлял.
Потому что был Пугачёв необычным рыбаком.
Через полчаса на дно ялика бухнулся здоровенный судак. А за ним на борт
влезла Сухомлинская - мадам ослепительной женской красоты, плавно
переходящей в длинный рыбий хвост.
— ЗдАрова, Пугачёв! Прости, проспала.
— Как всегда, в принципе.
— Ну не бухти. А чего скумбрия? Бычков в томате не было? - скуксилась
Сухомлинская (она подсела на бычки как малолетка на айфон).
— Не завезли чёт. Или раскупили - аванс же дали.
***
...Познакомились они случайно.
Пугачёв зацепил её блесной. Сухомлинская орала, Пугачёв от страха чуть не помер, но потом слово за слово, и как-то конфликт сам собой перетёк в дружбу.
Каждое утро они встречались и болтали пару часов о всякой фигне. Он рассказывал ей о проигрыше хоккейного "Торпедо" и политической нестабильности, она - об оборзевших выдрах и высаженных у норы кувшинках, которые отказываются цвести.
Сухомлинской Пугачёв нравился - он не пытался её сфотографировать, забить
палкой и продать учёным, и совершенно не пялился на её сиськи (на самом деле ещё как пялился, но делал это исподтишка). А одинокому Пугачёву просто было в кайф потрындеть с красивой половиной женщины.
***
...Сухомлинская облизала пустую консерву длинным языком и как-то странно
посмотрела на Пугачёва.
— Чего?
— Слушай, Пугачёв. Ты мне друг или
портянка?
— Ну друг.
— Присмотришь за моими недельку?
Сухомлинская вытащила из воды стеклянную банку из-под абрикосового
нектара. В ней Пугачёв узрел трёх крошечных русалчат с выпученными
глазами.
— Я с подружками на море собралась, — затараторила Сухомлинская, — сто лет не была, на скалах рыбьи жопки погреть, морепродукты, всё такое, а оставить не с кем, смотри, — затыкала она изящной перепончатой ручкой в детей, — это Светка, это Марина, а это Леночка...
А, нет, подожди... Это Мари... А нет, всё правильно. Им три раза в день мотыля
жменю сыпанёшь и всё, ничё сложного, возьмёшь?
Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!
— Давай, фигли.
— Ты мой ангел-хранитель! - взвизгнула Сухомлинская, чмокнула Пугачёва в
небритую щёку (он еще раз исподтишка посмотрел на сиськи) и китайским
прыгуном нырнула без брызг в Волгу, на прощание шлёпнув хвостом по водной
глади.
Пугачёв поставил банку с русалчатами на дно и аккуратно погрёб к берегу.
***
...Пару дней всё было спокойно - Пугачёв кормил малявок мотылём, работал и
выпивал за гаражами.
Пока в один вечер не включил Рен-ТВ.
Там хмурый Прокопенко рассказал свежую историю про странную женщину, которую разрубило пополам яхтенным винтом под Астраханью. И для повышения рейтинга показал "страшные кадры".
Лицо женщины было затемнено (в отличии от голубой кровищи), но Пугачёв всё равно узнал Сухомлинскую. Потом посмотрел на банку с её спящими
детьми и пошёл за ключами от лодочного замка. Мальков надо выпускать.
...Пугачёв заплыл на середину, и уже открыл банку, когда к нему подплыл на
своей лодке довольный коллега по цеху Штанюк.
— Доброй ночи, Пугачёв! Что, тоже на щуку выполз? Она попёрла, братан, попёрла! Клюёт как бешеная! Во, смотри - за два часа девять кило!
Сонные мальки испуганно смотрели то на Пугачёва, то на чёрные воды Волги.
Пугачёв вздохнул, закрыл банку и поплыл с малыми обратно.
***
...Потянулись суровые отцовские будни. Девчонки росли быстро, и уже через пару недель банки стало не хватать. Пугачёв переселил их в ванну, а сам мылся под колонкой во дворе.
Были, конечно, сложности. У Марины воспалился плавательный пузырь, и Пугачёв откармливал её смесью мотыля и крошеного антибиотика.
Леночка проглотила пролетающую муху и испугалась, что умрёт.
А однажды соседский кот пробрался в дом и утащил Светку. Пугачёв гонялся за
мерзавцем, в пасти которого истошно орала Светка, почти час, пока тот не
сдался и не выплюнул её на огород.
Пугачёв капнул на Светкины ранки йоду и просидел в ванной до утра, пока она не заснула.
Пугачёв снял деньги с карты и решил нанять няню. В объявлении он указал "с
опытом и стрессоустойчивая". Первая же кандидатка, увидев "детей",
перекрестилась и убежала в монастырь писать собственное "Откровение". Пугачёв плюнул на эту затею и бегал домой вместо обеда, а на время смен включал им "Садко" и мультики.
Все эти неурядицы разом перечеркнулись, когда он услышал "Папа". Первой его так назвала Светка, а потом и остальные девчонки. Пугачёв прослезился и решил тут же нажраться от радости, но вовремя спохватился, достал с антресолей книжку с детскими сказками и читал их вслух до утра, попутно отвечая на миллиард детских вопросов.
Девки еще повзрослели.
Пугачёв перевёл их на рыбные консервы. По вечерам он бродил по магазину, чтобы найти банки с цифрами, выбитыми изнутри - старушки подсказали, что это симптом заводского производства, а значит консервы "нормальные". Светка полюбила кильку, Марина - печень трески, а Леночку было не оторвать от бычков в томате. Вся в мать, думал Пугачёв. Да и похожа на неё больше остальных.
***
...Чуть позже по-советски воспитанный Пугачёв твёрдо решил, что девчонкам
нужно образование. Он накупил учебников и заламинировал все страницы, чтоб можно было учиться даже на дне.
Вместе с учёбой вырисовывался и характер каждой русалки.
Бунтарка-Светка ненавидела любую науку, которая ей давалась очень легко. Заучка- Марина усердно зубрила, фанатея скорее от отцовской похвалы, чем от полученных знаний.
А тихоня-Леночка искала себя, пока Пугачёв не купил ей водоустойчивые
краски. И с тех пор Леночка рисовала ими на кафеле принцев с акульими хвостами и посейдоновыми трезубцами.
Пугачёв не забывал и об уроках выживания. Он поймал карпа, отрастил длинные ногти и научил дочерей вручную разделывать рыбу. Лучше всего получалось у Светки, а Леночке было жалко карпа и она весь вечер
плакала.
Через пару-тройку месяцев девочки превратились в девушек и перестали
помещаться в ванной. Пугачёв снёс стены и купил огромный надувной бассейн.
Счета за воду стали приходить просто безумные, но ничего не поделаешь -
каждой нужно личное пространство. Но они стали грустить. Замкнулись в себе и днями, вздыхая, смотрели на стену.
За этой стеной была река. Она манила девочек, и Пугачёву ничего с этим нельзя было поделать. Тогда он купил ржавый молоковоз, отремонтировал его и ночью отвёз их на пирс.
— В шесть утра чтоб были здесь! - грозно затребовал Пугачёв и, умирая от страха, выпустил всю троицу в Волгу. Естественно, не спал и, седея, сновался по берегу туда- сюда до самого утра. Ровно в шесть из тумана послышался
звонкий смех, и все трое вернулись живыми-здоровыми. Пугачёв восстал из
мёртвых и до обеда разгружал ушами их впечатления.
С тех пор каждую ночь он вывозил их на берег и ждал до утра. А они всегда
возвращались. Кроме одного раза, когда они опоздали на два часа, лицемерной виноватостью прикрывая вырывающееся из глаз удовольствие.
— Тупые жабы!!! - Орал Пугачёв в бешенстве. - Я вам зачем водонепроницаемые чехлы на мобильники купил?! Чтоб вы с самого дна...!! Из-под ила могли...! Не жалко отца?! Отвечайте!!!
— Ты нам не отец! - злобно выпалила Светка.
Потом она извинилась, но Пугачёв понял, что это точка невозврата. Река победила.
***
И через неделю это подтвердилось - дочери не вернулись. И не отвечали на
звонки. Пугачёв три дня не уходил с пирса, бежал на каждый всплеск. Ничего. Потом он запил. Потом взял себя в руки, собрал бутылки, напихал в них записки с угрозами, проклятьями и мольбами вернуться, и раскидал их по всей Волге. Никакого ответа.
Дочери уплыли из родительского гнезда. Навечно. Было больно и обидно. Но жизнь вот такая. И ничего с этим не сделаешь.
Время, накинув медицинский халат, принялось усердно лечить Пугачёва. Он
вернулся к работе и рыбалке. Через пару месяцев от девчонок пришла весточка. Как-то неспокойная Волга перевернула лодку с детьми. Все четырнадцать детей и воспитательница лагеря спаслись.
В интервью они все как один рассказали странную историю. Будто их вытащили три девушки с рыбьими хвостами на остров и вызвали по мобильнику МЧС.
Напоследок они просили передать привет папе и очень просили на него не обижаться. Детям никто не поверил, а Пугачёв впервые в жизни испытал космическую гордость и выдавил слезу.
***
Прошёл год. Майской ночью Пугачёв привычно отплыл от берега и закинул
удочки. Ни черта не клевало, и Пугачёв почти уснул, когда за спиной послышался тихий всплеск.
— Пааааап...
Светка плюхнулась на дно ялика. Пугачёв хрюкнул и прижал её к груди так, что она чуть не задохнулась. Она была очень холодной, но Пугачёву стало невообразимо тепло, даже жарко. Светка рассказала ему об остальных.
Марина снюхалась с морскими зоологами и ставит на каспийских нерп какие-то
датчики. Леночка где-то под Ейском участвует в водных шоу при пансионате.
А Светка... У неё всё нормально. Встречалась с водяным под Казанью,
любовь-морковь, потом не сошлись характерами, в общем... Да, всё нормально.
Гордая и свободная.
— Пап, Маринка к себе зовёт. Работа, говорит, интересная, но там типа вкалывать надо много, командировки постоянные. Я бы с радостью систер помочь, но... Короче... Тут такое дело...
Пугачёв всё понял.
— Давай их сюда.
Светка, потупив глаза, робко достала из воды банку из-под березового сока. С
тремя маленькими пугливыми русалчатами.
— Вика, Кристина и Илона. Нет, подожди... Вот Илона, а... А нет, всё правильно. Это всего на месяц, я в начале июля вернусь и сразу...
— Хорошо-хорошо, Свет, не волнуйся.
— Спасибо, папочка! Спасибо-спасибо- спасибо! Я люблю тебя!
— Под яхты не заплывай.
Светка чмокнула Пугачёва в щёку и грациозно нырнула в воду.
А дед Пугачёв осторожно поставил внучек на дно ялика и аккуратно погрёб к берегу. Он, действительно, был необычный рыбак....

[злобный вирт]

РЫБКА

Жила-была в синем море Рыбка. Маленькая такая рыбёшка. Плавала себе, ловила разных морских букашек, спасалась об больших зубастых рыбин, ныряла в глубину моря. Больше всего она любила подплывать к поверхности и смотреть на яркое солнце, лучи которого прогревали морскую воду. А по ночам Рыбка любила качаться на волнах, и смотреть туда, где на берегу сверкали тысячи огней большого города.
«Эх, как, должно быть, весело и интересно там, где сияют эти огни. Вот бы мне туда», - мечтала Рыбка.
Однажды она решилась подплыть поближе к берегу, поднялась на самой высокой волне, чтобы лучше рассмотреть тамошнюю сказочную жизнь. Огни на берегу ярко горели и переливались разными цветами. «Какая красота!» - с восторгом думала рыбка. Как, наверное, счастливы те, кто живет там.
Она задумалась и не заметила, как высокая волна вынесла её на берег. Волна отступила, а рыбка беспомощно забилась на песке. Она видела тысячи огней, но они её уже почему-то не радовали её. Сухой и жаркий по сравнению с морской водой воздух обжигал её жабры. Силы покидали Рыбку, она уже приготовилась умереть, но тут новая большая волна набежала с моря. Она слизнула Рыбку с песка, и та, едва живая, вернулась в родную для неё стихию. Прохладная вода привела её в чувство, рыбка поняла, что её жизнь, которая только что едва не оборвалась, продолжается.
«Как же прекрасно плавать и нырять в море», - продумала Рыбка, с ужасом вспоминая минуты, которые она провела на шершавом песке, на горячем воздухе, озаренная тысячами разноцветных огней приморского города.
«Наверное, кому-то там интересно жить, - подумала Рыбка, - но не мне. Мне и здесь хорошо. Каждому – своё». И в этом она была абсолютно права.