Казачье зарубежье

Трагические для Государства Российского 1917-1922 годы породили вторую волну российской эмиграции, которая, по разным оценкам, составляла от 1,5 до 2,5 миллионов человек. Была в ее составе и сравнительно немногочисленная казачья эмиграция, которая после возвращения в 20-е годы некоторой части казаков в родные края, где они в 20-30-е годы были в большинстве репрессированы, насчитывала в разных странах мира, от США и Канады до Китая и Австралии, не более 90-100 тысяч человек, включая небольшое число женщин и детей.

«... С крушением всех антибольшевистских фронтов, — пи­сал известный в среде казачьего зарубежья публицист, дон­ской казак А. П. Падалкин, — в эмиграции оказалось свыше по­лутора миллионов русских беженцев, военных и гражданских лиц. Примерно около ста тысяч из них были казаки всех казачь­их войск. Наибольшее число составляли донцы — около 40 ты­сяч.

Тогда, как общероссийская эмиграция более чем на 90% со­стояла из интеллигенции, казачья — наоборот, более чем на 90% была из рядовых казаков-хлеборобов...». Думаю, что здесь просто необходимо добавление — и воинов!

Весьма важным, на мой взгляд, представляется необходи­мость особо выделить и подчеркнуть два принципиально важ­ных и касающихся исключительно казачества обстоятельства.

Во-первых, как отмечал «казачий историк и общественный деятель», профессор Авилов: «Войну против большевизма в 1917-1920 годах вели не отдельные казачьи группы и заинте­ресованные классы, а именно все казачество в его целом. Ка­зачья эмиграция — это эмиграция народная. Казаки потеряли свою национальную свободу, а не свои ранги, титулы, поместья или привилегии. Не казаки изгнали казаков в эмиграцию, но чужими руками, внешнею силою были оторваны казаки от родных очагов и своих родных земель...».

Во-вторых, как отмечалось в № 10 (1927) журнала «Казачий сполох» (Чехословакия), «...казаки эмигрировали общей мас­сой, как главный военный кадр Белой армии, со всей своей ад­министрацией, законодательными органами (Круг, Рада) и представителями городского и станичного самоуправления...».

И еще одна, как мне представляется, принципиально важ­ная оценка: «Уйдя за границу, казаки остались казаками, — от­мечалось в 1938 году в № 53 бухарестской газеты «Капитал». — Казаки народ порядка, с чувством чести, остались порядочны­ми и в эмиграции... Из их среды не нашлось в эти годы бежен­ства: ни шпионов, ни воров, ни убийц, ни мошенников...».

Уже в начале 20-х годов, расселившись на жительство в Болгарии и Королевстве СХС, Чехословакии и Франции, Поль­ше и Германии, Китае и в ряде других стран, с целью, прежде всего, взаимовыручки и поддержки, руководствуясь вековыми традициями и обычаями, казаки в местах группового прожива­ния стали объединяться в казачьи хутора и станицы с выборны­ми атаманами и другими традиционными органами самоуправ­ления, а затем и в Войсковые и Общеказачьи территориальные и международные организации.

Донские казаки, ныне граждане США и Канады, на старочеркасской земле, 2003 г.

А в конце 1920-1921 годов появились и первые зарубежные казачьи издания. Всего же в 20-90-е годы газет и журналов, ве­стников и бюллетеней, альманахов и сборников издавалось ка­заками более 130. И в большинстве из них, наряду с очерками и воспоминаниями о трагических событиях гражданской вой­ны, были стихи и поэмы, рассказы и отрывки из повестей и ро­манов, подавляющее большинство авторов которых впервые взялись за перо за границей. Угнетала тоска по оставшимся в родных краях родным и близким, болели душа, сердце, и от природы щедро наделенные способностями, но ранее ориен­тированные в основном на военную службу, многие казаки, урывая от тяжкого повседневного труда минуты свободного времени, изливали свои чувства на бумаге, сохраняя их, как пи­сал Н. Н. Туроверов, до гроба:

Все иссякнет — и нежность, и злоба,
Все забудем, что помнить должны,
И останется с нами до гроба
Только имя забытой страны.

Особенно много в изданиях казачьего зарубежья было сти­хов. У десятков казаков, в частности у Н. Н. Туроверова и П. С. Полякова, В. А. Смоленского и Н. А. Келина, Н. Н. Воробьева- Богаевского и Н. Н. Евсеева, Ю. Ф. Гончарова и И. И. Сагацкого, М. В. Волковой и А. Ачаира, А. Перфильева и М. И. Дёмушкина, В. А. Петрушевского и М. Иловайского, а также ряда дру­гих в зарубежье вышли поэтические сборники, и зачастую не по одному!

Огромное литературное наследие — 25 романов и повес­тей, сборников рассказов и очерков, а также множество статей, оставил потомкам бывший Атаман ВВД, генерал от кавалерии П. Н. Краснов. Ярко проявили себя в прозе Кубанский Атаман В. Г. Науменко и последний избранный на Дону атаман А. П. Бо­гаевский, казаки Ф. Кубанский (Горб) и П. Аврамов, В. С. Крю­ков и Ф. Елисеев, а также десятки казаков различных войск.

А прославленные казачьи хоровые коллективы: С. А. Жарова и Н. Ф. Кострюкова, кубанские войсковые хоры и казачьи хоры, создававшиеся уроженцем Дона Б. М. Ледковским, а также де­сятки других!

На концертных и театральных подмостках прославили каза­чество и Россию оперные певцы Н. В. Мельников и Е. Н. Еверт, Н. Тимофеев (Андреа Николаи) и В. Браминов, Я. Тетеревятни­ков и Н. Лепорский, Н. Гедда (Устинов) и Б. С. Рубашкин, А. В. Шахматов и ряд других; более 20 лет «Русским балетом Монте-Карло» руководил В. де Базиль (полковник В. Г. Вознесенский), а балетом «Метрополитен-Опера» (г. Нью-Йорк) И. Г. Костин, солистами балета были А. Е. Евглевский и Татьяна Степанова, а также ряд других казаков.

Множество казаков оставили в зарубежье заметный след в изобразительном искусстве, среди них А. Перфильев и С. А. Попов, П. М. Поляков и С. Г. Корольков, К. В. Попов и С. Я. Чекунова, С. Ефремов и Л. Л. Масянов, Н. Лутохин и Н. Ф. Бурова, Г. Артемов и Г. Самойлов и многие другие.

И можно только искренне сожалеть о том, что и сегодня имена подавляющего большинства из них и их богатейшее творческое наследие в Рос­сии пока что известны только узкому кругу лиц.

К. Н. ХОХУЛЬНИКОВ