Наша история!

Ровно сто лет назад 2(15) ноября 1917 года Новочеркасск вошёл в историю гражданской войны как город, в котором родилась Добровольческая армия. На страницах сотен книг и мемуаров, написанных в эмиграции участниками этого события, ему отведено немало места. Выбрав некоторые из них, я попытался в хронологическом порядке воссоздать события лишь одного — первого дня.
Итак, под утро 2 ноября к перрону новочеркасского вокзала подошёл поезд из Ростова…
В. Павлов: «…из поезда высадилась группа человек в двенадцать, в военных, но без погон, и штатских костюмах, с небольшим багажом в руках. На вокзале был образцовый порядок: люди спокойно, одни выходили из вагонов, другие входили в них, и никого из них не интересовала прибывшая группа, почтительно окружавшая старика в штатском. Никто не замечал её радости — достижения ею цели — Земли Обетованной».

Отступление первое.
«О старике»
Автор вышеприведённых строк, здесь и далее в тексте именует «стариком в штатском», человека, которому в день приезда в Новочеркасск было всего 59 лет! И лишь на следующий день, 3 ноября, ему исполнилось 60. Конечно, по фотографиям и по воспоминаниям современников мы знаем, что выглядел он старше своих лет. И не только этот автор, но практически все, знавшие Михаила Васильевича Алексеева, в один голос утверждают: «старик, даже старичок». Вот лишь несколько примеров.
В. Шульгин: «…одетый в штатское сухой старичок в очках, с жесткими седыми усами. Этот старичок говорил надтреснутым скрипучим голосом: «Видите, с чего начинаем. Трудно…»
М. Мезерницкий: «Маленький старичок с курносым носиком и добрыми, умными и печальными глазами, в стареньком засаленном кителе, с «Георгием» на шее. Это был идеалист, принесший всё на алтарь родины, ничего не требующий для себя и веривший, что и другие поступят так же, как и он».
Д. Свидерский:«…старик, старая-престарая шинель когда-то имела лучший вид, но сохранились ещё генеральские красные отвороты; на голове рыжая кубанка, погоны сильно помятые, видно, что генеральские, звёздочек на них пока не вижу. Сама личность генеральская – круглолицый, седые усы, растрёпанные, как у кота, в разные стороны, глаза не «грозные», нос картошкой и красный от холода…

В. Севский: «…маленький, серенький генерал с портфелем, в мешковатом штатском костюме, с галстухом, похожим на полотенце, неумело затянутом на тонкой шее, бывший верховный главнокомандующий миллионными армиями, бывший генерал, перед которым почтительно вставал даже полковник Преображенского полка Романов».
Кстати, о полковнике Романове, последнем русском Императоре. В ноябре 1917 года ему было всего 49 лет. Другим персонажам из нашей реконструкции и того меньше: Л.Г. Корнилову – 47, А.И. Деникину – 45, А.Ф. Керенскому – 36. Лишь А.М. Каледин близок к «старику» в свои 56 лет.
Привожу эти цитаты вовсе не для того, чтобы принизить или тем более оскорбить память основателя Добровольческой армии. Все эти слова написаны людьми, бесконечно уважающими этого «старичка», приехавшего в Новочеркасск, чтобы, как он сам говорил, выполнить своё последнее земное дело – очистить Россию от большевизма. Именно сравнивая возраст и грандиозность поставленной задачи, современники отмечали невероятную смелость и энергию человека, практически в одиночку начавшего формировать новую Русскую армию.

Ситуация в городе
«Но не прошло и нескольких минут, как к группе быстрым шагом подошёл офицер-донец, взял «под козырёк» и что-то отрапортовал старику, это был генерал Алексеев, со своим адъютантом, ротмистром Шапрон-де-Ларе, так же, как и генерал, одетым в штатское, сопровождаемые офицером, отбыли к Атаману Дона, ген. Каледину.
К оставшимся подошёл другой офицер и повёл их в город.
– Как тут у вас? – спросили его.
– Неважно! – ответил тот».
Донской офицер подобрал наиболее мягкое слово для оценки положения дел на Дону, вероятно не пожелав расстраивать прибывших. Действительно, все ехавшие на Дон из столицы, Москвы, других крупных городов, где уже царила революционная анархия, надеялись, что обретут здесь «Землю Обетованную».
Пожалуй, лучше других сказал о первых впечатлениях по приезду в Новочеркасск Николай Львов: «Только на Дону офицеры продолжали носить золотые погоны, только здесь отдавалась воинская честь и уважалось звание офицера. Маленький незатопленный островок среди разбушевавшейся стихии».
Но внешнее спокойствие и блеск золотых погон могли обмануть приезжих лишь в первые часы. После недели, проведённой в городе, Виктор Ларионов с горечью отмечал: «В уютном и богатом Новочеркасске, заваленном ещё всеми благами прошлого – мясом, белым хлебом, фруктами и вином, всем тем, что в Петербурге уж давно только снится, – по улицам гуляют прибывшие с фронта расхлёстанные дезертиры и сплёвывают на тротуары лузгу. Чести, даже своим донским генералам, никто из фронтовиков не отдаёт».

Встреча с атаманом Калединым
В. Павлов: «Генерал Алексеев, генерал без положения, без должности, но с именем и с идеей, которой теперь он жил, и осуществить которую стремился, был принят Атаманом, Правителем целой области. Он сообщил Атаману, что теперь настало время осуществить его намерение создать на территории Дона вооружённую силу для борьбы с большевиками, просил его ещё раз дать приют офицерам и добровольцам и содействовать ему в его патриотическом начинании. Атаман Каледин разделил цели и намерения ген. Алексеева и обещал ему всемерную помощь».
Несколько иначе описывает итог этой встречи генерал Деникин. «Атаман Каледин, познакомившись с планами Алексеева и выслушав просьбу «дать приют русскому офицерству», ответил принципиальным сочувствием, но считаясь с тем настроением, которое существует в области, просил Алексеева не задерживаться в Новочеркасске более недели, перенести свою деятельность куда-нибудь за пределы области – в Саратов или Камышин. Не обескураженный этим приёмом и полным отсутствием денежных средств, Алексеев горячо взялся за дело…».
В. Павлов: «Немедленно в Петроград была выслана условная телеграмма о направлении добровольцев в Новочеркасск.
2 ноября 1917 г. стало днём зарождения «Алексеевской Добровольческой организации» на Дону, позднее ставшей Добровольческой армией. Неделю спустя после захвата власти в России большевиками, патриоты Родины ответили созданием противоборствующей им силы».

Лазарет на Барочной
Б. Суворин: «Все, кто причастился этому великому движению, кто попал в первые дни её существования, помнят небольшое, совершенно заполненное помещение на Барочной улице (…), где была главная квартира её основателя генерала Алексеева».
М. Нестерович-Берг: «Кто был тогда в Новочеркасске, тот должен хорошо помнить это здание – колыбель добровольчества».
Действительно, многие участники тех событий в своих воспоминаниях упоминают дом на Барочной улице. И называют его точный адрес. Тот, по которому они пришли, чтобы записаться в Алексеевскую организацию. Но беда в том, разные авторы приводят номера пяти разных домов! Поискам истины в этом важнейшем, на наш взгляд, вопросе, будет посвящена отдельная статья. И чтобы не запутать современных читателей, я буду убирать из текста воспоминаний неправильные номера дома на Барочной улице. Приведу его месторасположение по статье Якова Лисового «Каледин и добровольческая армия», опубликованной в журнале «Донская волна» в январе 1919 года, спустя всего чуть более года после описываемых событий.
«В первые же дни под общежитие, которое было названо «общежитие №1», был отведён лазарет № 2, угол Барочной ул. и Платовского просп., – с служебным и хозяйственным персоналом и запасами постельной принадлежности и белья на 250 человек».
В. Павлов: «Группа спутников генерала Алексеева была приведена на Барочную улицу (…). Прибывших приветливо и радушно встретили, отвели им комнату, накормили. Скоро все уснули крепким сном после долгого, тяжёлого и беспокойного пути».

Отступление второе.
«О пьяной улице»
Лазарет № 2, находившийся, как мы уже отмечали, на углу главного городского проспекта – Платовского, был лишь в двух кварталах от Атаманского дворца и, собственно, от центра города. Но соседство с Азовской базарной площадью наложило негативный отпечаток на репутацию улицы. Участок Барочной от Платовского проспекта до Комитетской улицы представлял из себя район самого разнузданного пьянства и скрытого разврата. Даже официальные «Донские областные ведомости» были вынуждены привлечь внимание к творящимся здесь безобразиям.
«Обилие гостиниц, всевозможных ресторанов с музыкой, пением и прочим увеселением привлекает к себе множество посетителей, преимущественно рабочих, ремесленников… Ежечасно питейные заведения выпускают посетителей на улицу десятками мертвецки пьяных. Пьяные стоят у питейных заведений, идут группами, валяются по улице и ежеминутно оглашают воздух отборнейшей бранью, руганью… Драки здесь явление заурядное (…). Водку всегда можно купить с «заднего хода» гостиниц даже после закрытия в положенный час последних. Вот посмотрите на вывески. Тут есть и «Париж», и «Лондон», и «Яр», и «Москва», и «Сан-Ремо», и мелкие пивные».

угол пр. Платовского и ул. Барочной Фото с: htt:// novocherkassk.net

Остановимся на одном названии. Гостиница «Яр», Барочная № 36. Прежде злачное место после введения сухого закона в 1914 году оказалось под угрозой закрытия. Энергичные меры донского атамана Покотило по исполнению закона о запрете продажи спиртного приносили свои плоды. Еженедельно в газетах сообщается об оштрафованных и посаженных на несколько месяцев в тюрьму тайных продавцах выпивки. Возможно, это подвигло домовладельца и хозяина гостиницы Сидорова в сентябре 1914 года сдать «Яр» в аренду под лазарет Красного Креста. «Помещение со всем инвентарём, с кроватями, буфетной и кухонной посудой, ёмкостью до 150 кроватей, предложено всего за 2250 рублей», – отмечала газета «Приазовский край».
Лазареты Общества Красного Креста находились в ведении городских властей, бывшему «Яру» было присвоено название «Лазарет №2», ответственным заведующим и распорядителем назначен городской голова А.С. Дронов.

Путейцы или алексеевцы?

Но как случилось, что здание лазарета № 2 было передано Алексеевской организации? Вряд ли это решение было принято атаманом Калединым спонтанно, в ходе первого разговора с генералом Алексеевым утром 2 ноября.
В. Павлов отмечает, что ещё осенью 1917 года «зародилась «Алексеевская организация» в Петрограде, затем в Москве. Она держалась в секрете. Цель её такова: при неизбежном новом восстании большевиков, когда Временное Правительство безусловно окажется неспособным его подавить, выступить силами организации, добиться успеха и предъявить Временному Правительству категорические требования к изменению своей политики.
Но генерал Алексеев учитывал и возможность победы большевиков, тем более потому, что его организация едва начала своё дело и была ещё очень слаба. На этот случай он договорился с атаманом Дона, генералом Калединым, о переброске своей организации на Дон, чтобы оттуда продолжать борьбу».
К ноябрю 1917 года новочеркасский лазарет № 2 практически опустел, да и в целом раненых в городе было совсем не много. Городские помещения освобождались и подготавливались для приёма эвакуированных из Петрограда. Ещё до восстания большевиков шла работа по вывозу из столицы империи, в частности, учебных заведений в связи с наступлением немцев на фронте. Любопытная заметка в газете «Вольный Дон» от 26 октября позволяет сформулировать две версии.
«Приезжает в Новочеркасск первый курс петроградского института путей сообщения в количестве 150 ч. Путейцы переселяются вместе со своими профессорами и организуют самостоятельные учебные занятия, к руководству коими предполагается привлечь частью и профессоров донского политехникума. Для общежития путейцев отводится лазарет в доме Сидорова на Азовском базаре».
Возможно, студенты-путейцы лишь прикрытие и помещение подготавливалось для Алексеевской организации? Или же после большевистского переворота выезд институтского курса стал невозможен, и пустовавшее помещение было предложено алексеевцам? Учитывая информацию о предварительных контактах генералов Алексеева и Каледина, склоняюсь к первой версии.
Кстати, по сообщению газеты «Вольный Дон» 25 октября помощником донского атамана М.П.Богаевским начальнику штаба Верховного Главнокомандующего была отправлена телеграмма, в которой, в частности, «Богаевский высказал мысль, что члены Временного правительства и совет республики могли бы найти более спокойное для себя место в Новочеркасске». Но было поздно, правительство к тому времени большевики уже арестовали. Но многие видные политические деятели воспользовались приглашением и прибыли на Дон. Чем лишь ухудшили ситуацию в Новочеркасске. Об этом мы поговорим в следующий раз.
Таким был первый день «Алексеевской добровольческой организации», в декабре ставшей Добровольческой армией. По мистическому стечению событий, спустя ровно три года, 14 ноября 1920 года из Крыма в Константинополь вышла Русская эскадра, увозившая в эмиграцию Русскую армию. В её составе были и воины Добровольческой армии. Название линкора, возглавившего эскадру — «Генерал Алексеев».

Евгений Халдаев.

(Продолжение следует)